Традиционно прошу во всем винить Аттян
Название: Похитить принцессу
Автор: Донна Дункан
Пейринг/Персонажи: Хаяма Котаро/Изуки Шун, фоном Кайджо, Ракузан, Сейрин и намеки на другие пейринги
Жанр: сказка, романс
Рейтинг: PG
Размер: 3300 слов
Предупреждения: сказочное AU
Примечание: История относится к тому же драконьему циклу, что и фики «Рыцарь орущего образа» и «Сын драконов», но можно читать отдельно.
Саммари: В конце концов, должен же был Котаро кого-нибудь похитить?! Пусть и не для главы племени, а лично для себя.
Дисклеймер: Канон принадлежит Фуджимаки Тадатоши.
Было написано на mini OTP Wars за команду Wakamatsu x Sakurai.
Когда старший племени опять отправил его за очередной принцессой, Котаро радостно сорвался с места, едва не путаясь в лапах и крыльях. В прошлый раз он во время неудачной вылазки сломал хвост и был вынужден целых две недели приходить в себя в пещере, принимая солнечные ванны и купаясь в грудах драгоценных камней, что было приятно, но безмерно скучно, так что уже спустя дня четыре он начал мучительно изнывать от нетерпения. А похищение принцесс (или иногда принцев, как получится) — это весело, интересно, порой даже опасно, и можно увидеть много всякого необычного, стащить себе новых блестящих камушков-безделок на память или попробовать что-нибудь вкусное: человеческая пища Котаро завораживала, как и многое другое человеческое.
На сей раз ему дали четкое конкретное задание: принести в логово одну из двух принцесс королевство Кайджо — по слухам, им как раз пришло время выходить замуж.
Братишка Чихиро несколько раз педантично повторил задание, чтобы Котаро опять ничего не перепутал, а то в прошлый раз вместо принцессы он случайно принес служанку. Но принцесса там была толстой и вредной, пыталась побить Котаро короной по носу! А нос у него, между прочим, очень нежный и чувствительный! А служанка оказалась доброй и смешливой и хорошо прижилась в замке, построенном в горах специально для коллекции принцесс, которую собирал старший. Мотивы старшего Котаро, как и большинство в племени, не понимал, но вроде бы Сейджуро планировал после тщательного отбора оставить себе одну избранницу (или избранника, как получится), максимально выгодную с политической точки зрения, а всех остальных заложников вернуть семьям за большой выкуп.
До королевства Кайджо Котаро добрался всего за три дня, по пути сделав передышку в небольшой, но очень уютной таверне на границе королевств Тоо и Сейрина, откуда продолжил путь пешком — не стоило привлекать к себе внимание беспечным полетом, все-таки большинство людей в драконов не верили, либо их панически боялись, либо и то, и другое сразу. Странствовал Котаро в своей любимой личине бродячего ювелира: так было легче пробираться во дворцы, показывая красивые украшения и заманивая потенциальных жертв. Правда, сестренку Лео в свое время даже заманивать не пришлось: она на него просто внимательно и оценивающе посмотрела, сразу все поняла, собрала вещи и сама взобралась Котаро на спину, когда он перекинулся в свою драконью форму. Сестренку Лео он особенно любил — она умела правильно чесать за ушами, была веселой, ласковой, хоть и несколько странной, а еще одевалась почему-то всегда, как мужчина — и очень надеялся, что старший в итоге выберет именно ее.
Но взобравшись на холм и увидев наконец внизу в долине столицу Кайджо — небольшой город, окруженный высокой белой крепостной стеной, с изящными башнями и величественным дворцом в самом центре — Котаро едва не повернул обратно. Потому что даже на таком расстоянии разглядел на главных вратах безошибочную энергетическую метку другого дракона. А старший был очень педантичен в том плане, чтобы поддерживать добрососедские отношения и не заходить случайно на территорию чужих племен. Но что-то заинтересовало Котаро, какой-то смутный запах или предчувствие, и бело-синие флаги зазывно хлопали на ветру, как крылья, так что он все же решил заглянуть в город и немного прогуляться, может, с кем-то познакомиться-подружиться, стащить какой-нибудь новый сувенир себе в пещеру.
Улицы были просторные, чистые, оживленные и шумные, люди куда-то спешили и шумно что-то обсуждали, обменивались новостями. В окнах сушились нарядные костюмы и торчали цветы — очевидно, жители готовились к какому-то празднику. Котаро заинтересованно сунул нос в пару лавок, выменял маленький камушек на вкусную сладкую лепешку, потом захотел пробраться во дворец. Он четко ощущал присутствие других драконов — как изначальных, так и обращенных. Похоже, в Кайджо они перебрались совсем недавно, раз об этом пока не было известно в других племенах.
На входе в королевский сад у стен дворца его пытались задержать, но Котаро точно знал, что нужно просто идти уверенно, с таким видом, словно у тебя есть полное право находиться в том месте, куда ты пытаешься попасть. Один из стражников косился на его многочисленные бусины и монетки в волосах с явным подозрением, кажется, приняв за бродячего циркача — Котаро ему приветливо улыбнулся, и стражник вздрогнул и поспешил отвести взгляд.
Человеческая форма до сих пор была непривычной, руки и ноги не всегда слушались команд правильно, хотя Котаро последнее время много тренировался, даже брал у сестренки Лео уроки человеческого этикета! Но почему-то все не получалось перекинуться полностью — обязательно торчал один верхний клык, и когти иногда выскакивали в неподходящий момент.
В саду было тихо, только птицы изредка бодро чирикали, перелетая с ветки на ветку. Густые заросли шатрами нависали над выложенными мрамором дорожками, и одуряюще сладко пахли какие-то крупные красные цветы. Котаро один такой даже съел, тщательно разжевав лепестки, но на вкус они оказались довольно противными, вяжуще-горькими. Мелькнула мысль набрать этих цветов и принести букет домой принцессам, но, к сожалению, все равно не получилось бы: Котаро уже пару раз пробовал, однако цветы вяли по дороге, даже если пропитать их своей энергией для сохранности.
Он увлеченно поблуждал по дорожкам несколько минут, потом заскучал и собрался уходить, но услышал невдалеке задорное журчание воды и чьи-то негромкие голоса. Заинтересованно подкрался — когда нужно, он умел быть очень-очень тихим, даже сам старший это признавал — и с интересом вгляделся сквозь позолоченную солнцем листву.
В центре небольшой площадки возвышался круглый фонтан, щедро выплевывавший в воздух целые каскады прозрачных струй. А на его бортике сидел, поджав ноги и положив на колени какую-то книгу, дракон — белокожий, усталый на вид, но очень изящный-элегантный, с черными-черными волосами, в такой же черной легкой одежде, похожий на замершую на ветке птицу. Птиц Котаро очень любил, их было интересно ловить и летать с ними наперегонки.
Неподалеку на дорожке стоял другой дракон. Похоже, некрупный, но он держался уверенно и спокойно, что выдавало в нем старшего племени. На затылке под одеждой был заметен проблеск бронзовой чешуи: подобная остаточная трансформация обычно служила знаком недавно пережитого сильного стресса. За спиной этого дракона тревожно переминался с ноги на ногу высокий светловолосый человек — кажется, младший принц Кайджо, одну из сестер которого Котаро должен был похитить.
— Уверен, что тебе больше ничего не нужно? — спросил старший, с такой интонацией, словно повторял свой вопрос уже не в первый раз и ответ ему не нравился.
Дракон-птица совершенно по-птичьи склонил голову набок, отчего наверняка щекотно скользнули по шее длинные черные пряди, и чуть улыбнулся, сообщив:
— Нужность категория очень относительная, постоянно расходящаяся в разные плоскости с категорией желательности и возможности.
Но старший почему-то не оценил изящества слов и прямолинейно заявил:
— Я ничего не понял сейчас из того, что ты сказал.
Котаро неодобрительно заерзал в кустах, сдерживаясь, чтобы не зарычать. Но дракон-птица справился сам, только улыбнулся шире, вежливо и отстраненно:
— Спасибо, со мной все в порядке, не беспокойтесь. Вы и так мне уже очень помогли.
Старший раздраженно закатил глаза и проворчал:
— Ну да, вижу я, насколько в порядке… Ладно, зови тогда, если что-нибудь понадобится, — а потом позволил себя увести — принц явно едва сдерживал нетерпение и не замедлил схватить его за руку.
Дракон-птица дождался, пока они уйдут, внимательно прислушиваясь к затихающим шагам. Потом вздохнул и опустил плечи, устало потирая пальцами веки, задумчиво пробормотал, явно обращаясь к самому себе:
— «Быть в порядке»… «находиться в порядке»… Но где тогда находится «порядок»? Какие у него могут быть географические координаты? Абстрактное королевство, где все обязательно выстроено по рядкам? Нет, не очень удачно звучит…
И тут Котаро все-таки не удержался: выскочил из кустов, едва не запнувшись о свою ступню, но все же удержал равновесие и вприпрыжку подбежал, радостно размахивая руками, сходу затараторил:
— А что ты делаешь?! Это ведь каламбуры, да, да, да?! А еще так можешь? Что-нибудь скаламбурить?!
Это ведь так здорово, когда можно ловко складывать слова в необычные фразы, у самого Котаро никогда так не получалось!
Дракон-птица вздрогнул от неожиданности, дернулся, вцепился свободной рукой в бортик фонтана. Скользнул по новому собеседнику изумленным взглядом и наконец настороженно пояснил:
— Для этого нужен повод и особый настрой.
Голос у него был негромкий и очень мягкий. А глаза такие темные-черные, что даже зрачков не видно — он вполне мог бы выдавать себя за человека, и никто бы ничего не заподозрил.
Котаро плюхнулся на землю прямо перед ним, скрестив ноги, и жизнерадостно сообщил:
— Меня Котаро зовут! Я тут по заданию своего старшего, но задание выполнять не буду, просто погулять хочу! А ты?!
Дракон-птица медленно моргнул, словно оглушенный таким внезапным потоком новой информации, но все же представился в ответ:
— Шун. Я здесь пока… живу.
Шуууун… Имя у него было непривычно короткое, но чуть шелестящее, как ветер в листве, и звучное-мягкое. Очень подходящее.
Котаро довольно улыбнулся, перекатив его на языке, потом встрепенулся и удивленно переспросил:
— Здесь?! Но где твоя пещера? Здесь разве есть, где нормально устроить логово, чтоб с лежбищем и всем прочим?! А люди не мешаются? А вопросов не задают?
Ему было интересно столь многое, хотелось узнать все сразу, и вообще как следует выяснить все про нового знакомого — тот почему-то завораживал своими плавными движениями, темными глазами и контрастно светлой кожей.
Шун снова удивленно моргнул, потом усмехнулся:
— Люди всегда задают вопросы, только ответы редко слушают.
Котаро лишь сейчас рассмотрел, что на коленях у него была не книга, а альбом в кожаной обложке, с исписанными белыми листами, и рядом на бортике фонтана притулились походная тушечница и кисть. А потом взгляд упал на руки Шуна, на длинные пальцы, на обнаженные запястья — и на странные темные полосы шрамов на них. У ушедшего вместе с принцем старшего племени были похожие, но более свежие, еще не зажившие до конца…
— Это что? — Котаро нахмурился и без лишних сомнений протянул пальцы, сжал чужую ладонь, потянул к себе. — Это неправильное очень…
Он осторожно лизнул на пробу чуть шершавую поврежденную кожу — у нее был застарелый привкус олова, свинца и плохого заклинания.
Котаро поморщился и сплюнул. Потом притянул запястье ближе ко рту, чтобы было удобней, и принялся вылизывать размеренно и тщательно, широкими мазками, пропитывая своей энергией и залечивая, ощупывая языком выступающую косточку, прижимая нервно бьющуюся жилку, считая пульс. Не удержавшись, чуть-чуть царапнул зубами.
За ним неотрывно следили огромные изумленные глаза — Шун даже не пытался сопротивляться, только смотрел внимательно и зачарованно, словно с ним никогда раньше такого не делали. Но это же обычный жест заботы, соплеменники обязательно так залечивают друг друга, особенно младших!
А Шун выглядел так, будто кто-то его ранил, очень сильно и больно. Котаро это совсем не нравилось.
Поэтому он старательно зализывал шрамы, сначала на одной руке, потом требовательно потянулся за другой, и молчал — с занятым ртом все равно говорить неудобно — только внимательно следил за чужой реакцией. Где-то внутри стало тревожно и тепло.
Поэтому, закончив, Котаро поднялся на колени, потянулся вперед и попытался лизнуть чуть раскрасневшуюся щеку, очень мягкую и вкусную на вид. Но Шун увернулся, отвел взгляд и тихо попросил:
— Не надо.
Котаро замер, озадаченно моргнул. Потом снова сел на пятки — да, это был бы уже более интимный жест, неприлично так сразу. Поэтому он вздохнул и простодушно и уверенно объявил:
— Ты такой красивый! — и без перехода продолжил, хотя ему нравилось наблюдать, как Шун смущается: — Меня отправили добыть принцессу, но, наверное, ее тут нельзя похищать… конфликт интересов с местным племенем получится… Да и потом, у нашего старшего уже столько этих принцесс, я просто не понимаю, зачем ему так много, мог бы уже выбрать наконец!
Шун негромко хихикнул, словно не удержавшись, и заинтересованно уточнил:
— Ваше племя постоянно похищает принцесс?
Котаро радостно кивнул, довольный, что сумел взбодрить собеседника:
— Ага! Это наша эта, как ее, специализация! Мы в горах живем, на севере, там старый замок один был, люди из него давно ушли… а мы починили, и теперь там живет коллекция старшего! Скоро помещаться перестанут! Им же еще слуг и поваров притаскивать приходится… а братец Шигехиро в прошлом месяце даже портного принес…
Шун снова задумчиво склонил голову набок — при этом движении у него очень соблазнительно открывалась шея — и принялся листать свой альбом:
— Кажется, я знаю этот замок… Да, вот! Смотри, он?
На развороте была нарисована самая настоящая карта, очень подробная и точная, словно Котаро парил под облаками и смотрел на их горы сверху! Тут был и замок, и перевал, и ущелье, и даже та скала, в которой жил сам Котаро!
— Потрясающе! — выдохнул он, осторожно протянул пальцы, чтобы потрогать росчерки туши на бумаге. — Это ты сделал?!
Шун улыбнулся шире, показывая ему другие страницы:
— Да, я картограф. Очень давно хочу составить общую карту всех королевств. Немного уже осталось, только… — и он вдруг снова замолчал, опустил взгляд, попытался отвернуться.
Но Котаро не позволил — перехватил за руки, просительно заглянул снизу в глаза и воскликнул:
— Полетели вместе!!! Сейчас прямо! Посмотрим те места, которые ты еще не успел нарисовать!
Это было так здорово, и необычно, и важно! И Котаро очень-очень захотелось приобщиться, тоже сделать что-то полезное!
Но Шун упрямо покачал головой, выдохнув:
— Я не могу.
Котаро озадаченно нахмурился:
— У тебя форма без крыльев? Но такие же обычно только у обращенных бывают…
На них вдруг налетел резкий порыв ветра, плеснул прямо в лицо брызгами из фонтана, заставив на мгновение зажмуриться.
Шун болезненно скривил губы и отвернулся, бессильно опустив плечи. И глухо признался:
— Я не могу перекинуться.
И вопрос «почему» застрял в горле сам собой, как непроглоченный кусок лепешки — потому что несложно было догадаться. Только какая-то очень серьезная физическая или чаще психологическая травма могла помешать дракону свободно принимать одну из форм.
Котаро почувствовал, как сами собой удлиняются и заостряются зубы, до крови впиваясь в нижнюю губу. С трудом задавил в груди инстинктивное рычание, сморгнул с глаз пелену ярости, вскочил на ноги и уверенно объявил:
— Я тебя понесу! Или можем пойти так, ногами, как люди, а не полететь! Хочешь?! Сделаем, как скажешь!
А потом он решительно наклонился и на пробу осторожно лизнул бледные губы. Испачкал случайно своей кровью, поэтому пришлось лизнуть еще раз, уже медленнее, прочитывая и запоминая вкус.
Шун смотрел на него с прежним недоумевающим изумлением, но не сопротивлялся, словно оглушенный. Это хорошо, если оглушенный — можно хватать и утаскивать!
Котаро никогда раньше не испытывал такого мгновенного, не рассеянного интереса, такой всепоглощающей зачарованности.
Братишка Шигехиро всегда утверждал, что подобные вещи понимаешь с первого взгляда. И при этом многозначительно косился на братишку Чихиро, который в ответ высокомерно хмыкал и отворачивался, утыкаясь в какую-нибудь новую книгу.
Интересно, какого цвета у Шуна чешуя? Есть ли грива? И какой хвост — длинный, с кисточкой на конце или короткий, с пластинчатым гребнем? Сам Котаро был полосатым, желто-рыжим — сестренка Лео шутила, что природа просто не определилась, каким цветом его красить…
Ничего, наверняка ведь есть способ Шуна полностью исцелить, вернуть ему способность перекидываться! Котаро обязательно поможет!
В конце концов, должен же он был кого-нибудь похитить?! Пусть и не для старшего, а лично для себя.
* * *
Карту мира Шун мечтал составить еще с детства — почему-то сразу задался такой целью. Придумал, что обязательно должен как-то прославиться. Сначала хотел написать сборник каламбуров, но их окружающие не понимали и не воспринимали, даже когда он специально объяснял, какой смысл вкладывал в игру слов… Поэтому пришлось изобретать другой способ оставить свой след в мировой истории.
Собственно, именно эта необъяснимая и пустая страсть к славе и признанию его и подвела, заманила в ловушку. Ради составления карты он покинул безопасную территорию своего племени, отправился странствовать. Ему очень хотелось не только зарисовать все границы, города, реки и горы, но и собрать предания разных королевств, записать их прямо на карте.
И в итоге в одной из таверн к нему за стол подсел человек, заинтересовавшийся его записями. Человек был довольно молодой, привлекательный, очень вежливый, внимательно слушал, кивал в ответ на каламбуры и даже поделился парой своих собственных историй. А потом пригласил в гости к себе в замок — и доверчивый Шун зачем-то согласился. Новый знакомый притворялся одинокой неприкаянной душой, печально вздыхал, что его никто не понимает. И рассказывал, что в его замке тихо и спокойно, хорошо отдыхать и можно заниматься своими делами, а еще очень много книг и даже есть старые карты. Шун поначалу сомневался, но чужое внимание было так непривычно и приятно…
Тогда он еще не знал, кто такие колдуны. И что почти все они пытаются заполучить силу драконов, насильно подчинить себе. Заставить служить и беспрекословно исполнять все приказы.
Теппей всегда предостерегал его, просил быть осторожней и не доверять людям… Но при этом сам Теппей людей любил, у него даже своих было сразу целых двое! Супружеская королевская чета, и это не считая их детей, которых Теппей тоже собственнически называл своими.
Шун не был точно уверен, как долго провел в плену. Воспоминания размывались туманом и вязким трансом, в который он инстинктивно впал, пытаясь защититься и сохранить рассудок… Больше года точно, раз после него колдун сумел захватить и зачаровать еще троих драконов.
Шун был очень благодарен за помощь и возвращенную свободу Юкио и его соплеменникам. Но в королевстве Кайджо, светлом и спокойном, найти себе места он не мог. Людям он больше не доверял. А возвращаться домой, к своим, показываться перед ними таким надломленным, «подпорченным» не хотелось.
Все драконы однолюбы, заключают союз всего один раз и на всю жизнь. И Шун не желал обременять кого-либо собой — ему по-прежнему снились липкие противные кошмары, от которых хотелось вывернуться наизнанку.
И потом — что это за дракон, который даже не может больше перекинуться в дракона? Кому такой нужен?
Но прошли всего три недели — и теперь перед ним вдруг сидел незнакомый молодой дракон, буквально свалившийся с неба (а если точнее, вывалившийся из кустов), воодушевленно смотрел блестящими глазами и широко улыбался, словно задумал какую-то шалость, в которой Шун уже согласился участвовать, сам не поняв толком, когда и как.
— А потом можем полететь к нам в горы! — радостно продолжил Котаро строить какой-то грандиозный план и одновременно щекотно перебирал своими пальцами пальцы Шуна, не позволяя отнять руки. — У меня классная пещера, сестренка помогала украшать, и очень много изумрудов, потому что они такие клевые, зеленые, как листья! Или как вода в омуте, такая холодная, что в нее с головой ухнешь — и взлетаешь сразу до потолка, лишь бы вынырнуть!
Он расхваливал свое жилье так простодушно и искренне, без какой-либо задней мысли, без туманных полунамеков, что не поверить ему было невозможно.
Шун тихонечко фыркнул, не удержавшись, а потом все же высвободил одну руку и осторожно протянул к чужому лицу. С самого начала разговора его буквально завораживал, не позволяя отвести взгляд, острый длинный клык, торчавший над верхней губой. Котаро удивленно моргнул, но с готовностью приоткрыл рот, позволяя ощупать клык. Шун обхватил его пальцами, чуть надавил, потом несильно потянул на себя, с улыбкой заметив:
— Обычно такие небрежные ошибки при обращении совершают только совсем детеныши.
Котаро тут же обиженно нахмурился и куснул его этим самым клыком за указательный палец — несильно, но ощутимо. Потом зализал место укуса быстрым горячим языком, отчего в низу живота вдруг что-то смушающе скрутило, и широко ухмыльнулся:
— Я уже давно взрослый! Могу доказать! — перехватил руку Шуна, прижал к своей щеке, мягко надавил клыком на ладонь и радостно уточнил: — Тебе нравится?
И Шун, нерешительно скользнув большим пальцем по чуть шершавым губам, признал:
— Он очень котяристо-клыкастый.
Котаро рассмеялся, громко и радостно, а потом вдруг резко дернул на себя, вынуждая соскользнуть с бортика фонтана, обхватил руками, ткнулся лицом в шею, шумно потянул носом. Шун застыл, чувствуя, как быстро и испуганно колотится в груди сердце.
Но Котаро не стал больше ничего делать. Только держал крепко. За спиной жизнерадостно журчал фонтан, ветер шелестел густой листвой, и пахло незнакомыми цветами. Шун сам не заметил, когда успел успокоиться, расслабил плечи… Позволил себе довериться.
А потом Котаро шевельнулся, лизнул его в шею, словно примериваясь, и сообщил:
— Я таверну одну хорошую знаю, там и постоялый двор тоже… У нее хозяин дракон, и готовит очень здорово — так, чтоб специально для нас! Ну, в смысле, нам-то для получения энергии есть не надо, но это жутко вкусно!
— Звучит заманчиво, — осторожно отметил Шун, потому что нужно было что-то сказать.
Котаро отстранился, внимательно заглянул ему прямо в глаза, словно что-то ища, и с обезоруживающей прямолинейностью заявил:
— Я очень хочу тебя похитить! Можно?!
И Шун расслабился окончательно, облегченно рассмеялся, отбрасывая со лба волосы:
— Я так похож на принцессу?
— Немножко. Что-то есть такое, — серьезно кивнул Котаро. — Пахнешь вкусно, — и снова без перехода возбужденно спросил: — Тебя здесь что-нибудь держит?!
Шун задумался, перебирая в памяти знакомые лица — как встреченные в королевстве Кайджо, так и оставшиеся в Сейрине. Покосился на свой распахнутый альбом, лежавший в траве, как подбитая птица. На мгновение задержал дыхание — и правдиво ответил:
— Нет. Мое племя живет в другом королевстве…
Котаро тут же выпустил его из объятий, вскочил на ноги, потом обхватил Шуна за пояс и тоже поднял, с удивительной легкостью, словно тот ничего не весил, что было совсем не правдой, и торжественно кивнул:
— Замечательно! Мы можем слетать к ним и спросить дозволения у твоего старшего, если хочешь! — а потом нагло полез горячими ладонями под рубашку и, кажется, слегка царапнул когтями.
Глаза у него были зеленоватые, хитрые и в то же время очень простодушные.
И Шун понял, что просто не сможет не согласиться.
В конце концов, даже обжегшись однажды, иногда все же стоит рискнуть обжечься снова, если не хочешь безнадежно замерзнуть.